(no subject)

Мир полон тайных злодеев, но, к счастью, к счастью, есть в нем и тайные благородные доброжелатели и почитатели. Все, стало быть, уравновешено за счет поистине роковых страстей.

Мне бросили зеленую перчатку. С благодарностью поднимаю и помещаю среди драгоценностей. Неловко, правда. Карман пуст и дыряв, но не до такой все же степени, чтобы сквозь дыры вываливались перчатки. Тем более, зеленые.

(no subject)

Волна идет от двух оттенков мира,
Чернила оставляя между строк,
Смещая все, и гнутого статира
Не стоит рок.

Кора платана, шкура лепарда
Бесценны, прокаженного рука.
Следя за цветом, я играю в нарды,
Как в дурака.

В игре дано легко забыть о Фебе
И отражаться — истине в вине,
Стеклу — в асфальте, крыше — в темном небе,
И мне — во мне.

(no subject)

Из жизни цикад. Расстаюсь с Лафонтеном навеки.
Подальше — от Фабра и прочих ученых мужей.
Я пахну духами, подведены томные веки.
Пусть солнце сияет, закат ощущаем уже.

Пою и танцую, и прыгаю с ветки на ветку,
Пьяна, весела, но, мерещится, вскорости мне
Прижимистый голос моей муравьиной соседки
Напомнит, что истина в хлебе, скорей, чем в вине.

Пою и танцую, соседка, пою и танцую.
Мой голос охрип, обломался дешевый каблук.
А ты мне лепечешь про сытую жизнь и простую,
Meня не тревожит скрипучий навязчивый звук.

Полет. Беспредельность. Морские бескрайние дали,
Не надо ни хлеба, ни дома, ни дня, ни гроша.
Сиди же, соседка, внизу. Уж тебя–то не звали.
По чистому полю гуляй, ростовщичья душа.

Насыщен бесцветностью вязкий залив предзакатный.
Сиди же внизу, и не надо проситься со мной.
А я полечу, чтоб уже не вернуться обратно,
Над дюной, над морем, над зимней звенящей сосной.

(no subject)

Был выбор меж красным и мелким,
Был выбор меж сном и душой.
Воспрянув испуганной белкой,
Докучный встает запашок.

Взывает к далекому небу,
Кляня безрассудство мое.
А мне безразлично, а мне бы
Подлунное петь забытье.

А мне бы, очнувшись, увидеть
Прозрачные лики царей
И легкий кораблик, в Колхиду
Приплывший из южных морей.