сестра чужая - жизнь

[elina_w]

Хоть Верлен, хоть Пастернак, но фраза: "Сестра моя - жизнь", пусть и нехорошая довольно, обещает немало семантических высей и бездн.

Во-первых, она внутренне противоречива. Говорящий отделяет себя от жизни. Ассоциируется с недоброй памяти совдепским лозунгом: "Народ и партия едины". Вполне лояльные, но думающие люди недоумевали: партия - не часть ли народа?

Во-вторых. ОК, примем противоречие как постулат. Есть Поэт, и есть его сестра жизнь. Вопрос, кто тогда сам Поэт? Не Смерть ли?

В-третьих. Кто спрашивается, в этом контексте папа и мама и имеются ли другие гешвистер?

В четвертых?

В пятых?

Увы, можно хорошо порефлексировать даже над бездарной строчкой. Что такое после этого хорошая литература?

Comments

[inok.livejournal.com]

Весьма и весьма интересно.
Меня всегда поражало, как мыслители разного рода (среди коих иногда встречаются литературоведы и искусствоведы) умеют заглянуть туда, куда, вероятнее всего, не заглядывал даже и сам автор.

Так и в церковной традиции. Пророки (поэты) вещали (писали), а экзегеты (богословы) толковали написанное.

С любовью о Господе
инок Всеволод

[vadimus.livejournal.com]

Давай порефлексируем.

Сестра моя жизнь в твоей трактовке предполагает удвоение местоимения: сестра моя -- моя жизнь.

Однако, оставив жизнь отбитую тире наедине с самой собой, мы получаем весьма амбивалентное слово справа, позволяющее множество объяснений ввиду недетерминированности. Получим всегдашний приём приращения смысла -- слева стоит вполне поределённый указатель "сестра моя", рокировкой слов уже преполагающий высокий штиль и сразу же вводящий сомнение в конкретности сестры, а справа находится понятие, вмещающееся в себя всё на свете или по крайней мере бесконечно многообразно трактуемое.

Ты же исходишь из послыки, что жизнь есть сущность одновременно глобальная, множественная и единственная, частная. Таким образом, став стестрой она отнимает, в английском есть прекрасное слово sibling, что значит брат ИЛИ сестра, отнимает у siblings возможность тоже быть жизнью, занимает единственное вакантное место. Но даже приняв такую расшифровку, получаем Пастернака (или Верлена) ставящих себя на место наблюдателя, фиксатора жизни -- что вплоне соответсвует роли рефлексирующего поэта, не участвуюшего в Жизни (что бы мы не имели ввиду), соглядатая.

Прочие же наши рефлексии собственно и вытекают из семантических игр с Сестрой и Жизнью.

P.S. Перефраз в терминах митьковского дискурса:
Дык, сестрёнка моя, Элина, ну можно раз в жини спокойно?