по Днепру - 6
Feb. 24th, 2004 01:06 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
elina_w[1] [2] [3] [4] [5]
В пустом баре, под злобно-подобострастными взглядами сонных барменов, капитан предпринимает последний штурм и... по неосторожности выворачивает мне на юбку полный стакан красного вина. Сейчас или никогда, мгновенно сообразила я и приняла позу Сары Бернар в роли Федры. Очи - к звездам; руки, слегка согнутые в локтях (правая чуть повыше, левая чуть пониже) - туда же, к звездам. "Моя лучшая юбка!" - произнесла я с таким выражением и интонациями, от которых домысливаемый зал забился в экстазе. Юбка была ярко-желтой, в стиле, между прочим, бель-эпок, и красное вино на ней выглядело зловеще даже в баре, освещенном, в основном, звездами.
Неожиданное происшествие и картинность сцены поразили капитана не хуже стрел амура. Он опешил, убрал руки, забормотал извинения. Я мгновенно подобрала юбку и дала деру, крикнув на бегу, что нужно немедленно застирать пятно, а как только, так я сразу вернусь. Что-то вроде требований возвращаться поскорее неслось мне вослед, но я, сбежав по трем трапам, уже закрывала изнутри дверь своей каюты.
ОК, пол-дела сделано, я вырвалась из объятий. Но я осталась на вражьей территории. У капитана, без сомнения, имеются ключи от всех дверей на корабле. А корабль плывет.
Куда же податься? Общих мест типа салона - не так много, маньяк меня немедленно обнаружит и тогда уж будет в самом деле нехорошо.
К киевским переводчикам? - они меня просто не поймут. Это же большая честь типа. Именно такая мысль читалась во взглядах команды.
У Л. в каюте? - так она меня и ждет! Да он и туда может вломиться, собственно.
У своих туристов? - они спят давно.
Прикинув варианты, я решила баррикадироваться на месте. Шкаф к двери не приставишь, каюта есть каюта. Было выбрано простое решение - зафиксировать ручку двери. Ручка была обычной: чтобы открыть дверь, нужно нажать на ручку. Нужно сделать так, чтобы на нее невозможно было нажать. Я привязала ее всем, что подвернулось под руку, изо всех сил затянула вверх и пошла стирать юбку. Пятно мгновенно сошло. Я затаилась.
Минут через 10 послышались маньяцкие шаги и сразу немедленно - оглушительный стук в дверь с проклятиями. Сижу, забившись в угол. В дверном глазке что-то замелькало - пытался разглядеть, на месте ли я. Навалился на ручку и... затих. Кажется, не понял, что произошло. - Почему ручка вдруг перестала нажиматься?
Еще через пару минут тишину разогнал зловещий скрип ключа, поворачиваемого в замочной скважине. Изнутри ключ не торчал, потому что замочная скважина была только снаружи, а изнутри - защелка. Ключ одышливо скрипел, ручка норовила сорваться с привязи, когда прозвучала новая порция громогласных проклятий и ударов в дверь. Корабль стал просыпаться, зашевелились сонные люди, и мне следовало бы отпраздновать свою победу, но праздника мне уже хватило раньше. Капитан опомнился и ретировался.
На следующее утро команда и киевские переводчики глядели на меня странно, без сомнения, проинформированные о событиях минувшей ночи. Капитан не показывался. Я, как видно, нарушила конвенцию. Царь типа снизошел к пастушке, а пастушка имела наглость отказать.
Л. глядела откровенно злобно, пребывая в уверенности, что капитан добился своего. Я немедленно ей все рассказала. Злобный взгляд сменился недоуменным и, конечно, мне было сказано, что если бы я вела себя поскромнее и не носила таких вызывающих нарядов, то никто бы ко мне не приставал. На что, конечно, было отвечено, что если бы кое-кто меня не подставил, то и т.д. Ладно, помирились кое-как.
Через день-другой появился на заднем плане капитан. Он был тихим, и взляд его, даже метров через 100, доносил обиженную укоризну. Подходить и приставать не пытался. Еще через пару дней, не помню где это было, корабль швартовался довольно далеко от берега и к нему был переброшен длиннейший узкий трап. Я стала беспокоиться о своих веселых, но пожилых и толстых туристах - дядечке, бывшей проститутке с бала, и его жене. "Угадай, сколько я вешу", - спросила она мне как-то со смехом. Сто, ответила я из вежливости. "Ха-ха, 165". "А я, ха-ха, 170,", - прибавил супруг. Но они, ничего, справились, бодро ходили.
Так вот, возвращаюсь я из города и замечаю в конце трапа капитана, приветствующего возвращающихся пассажиров. Когда я приблизилась, он демонстративно встал на самом выходе с трапа и мне, протискиваясь, пришлось проелозить смело декольтированным бюстом по шерстяной с позолотой поверхности его мундира.
В пустом баре, под злобно-подобострастными взглядами сонных барменов, капитан предпринимает последний штурм и... по неосторожности выворачивает мне на юбку полный стакан красного вина. Сейчас или никогда, мгновенно сообразила я и приняла позу Сары Бернар в роли Федры. Очи - к звездам; руки, слегка согнутые в локтях (правая чуть повыше, левая чуть пониже) - туда же, к звездам. "Моя лучшая юбка!" - произнесла я с таким выражением и интонациями, от которых домысливаемый зал забился в экстазе. Юбка была ярко-желтой, в стиле, между прочим, бель-эпок, и красное вино на ней выглядело зловеще даже в баре, освещенном, в основном, звездами.
Неожиданное происшествие и картинность сцены поразили капитана не хуже стрел амура. Он опешил, убрал руки, забормотал извинения. Я мгновенно подобрала юбку и дала деру, крикнув на бегу, что нужно немедленно застирать пятно, а как только, так я сразу вернусь. Что-то вроде требований возвращаться поскорее неслось мне вослед, но я, сбежав по трем трапам, уже закрывала изнутри дверь своей каюты.
ОК, пол-дела сделано, я вырвалась из объятий. Но я осталась на вражьей территории. У капитана, без сомнения, имеются ключи от всех дверей на корабле. А корабль плывет.
Куда же податься? Общих мест типа салона - не так много, маньяк меня немедленно обнаружит и тогда уж будет в самом деле нехорошо.
К киевским переводчикам? - они меня просто не поймут. Это же большая честь типа. Именно такая мысль читалась во взглядах команды.
У Л. в каюте? - так она меня и ждет! Да он и туда может вломиться, собственно.
У своих туристов? - они спят давно.
Прикинув варианты, я решила баррикадироваться на месте. Шкаф к двери не приставишь, каюта есть каюта. Было выбрано простое решение - зафиксировать ручку двери. Ручка была обычной: чтобы открыть дверь, нужно нажать на ручку. Нужно сделать так, чтобы на нее невозможно было нажать. Я привязала ее всем, что подвернулось под руку, изо всех сил затянула вверх и пошла стирать юбку. Пятно мгновенно сошло. Я затаилась.
Минут через 10 послышались маньяцкие шаги и сразу немедленно - оглушительный стук в дверь с проклятиями. Сижу, забившись в угол. В дверном глазке что-то замелькало - пытался разглядеть, на месте ли я. Навалился на ручку и... затих. Кажется, не понял, что произошло. - Почему ручка вдруг перестала нажиматься?
Еще через пару минут тишину разогнал зловещий скрип ключа, поворачиваемого в замочной скважине. Изнутри ключ не торчал, потому что замочная скважина была только снаружи, а изнутри - защелка. Ключ одышливо скрипел, ручка норовила сорваться с привязи, когда прозвучала новая порция громогласных проклятий и ударов в дверь. Корабль стал просыпаться, зашевелились сонные люди, и мне следовало бы отпраздновать свою победу, но праздника мне уже хватило раньше. Капитан опомнился и ретировался.
На следующее утро команда и киевские переводчики глядели на меня странно, без сомнения, проинформированные о событиях минувшей ночи. Капитан не показывался. Я, как видно, нарушила конвенцию. Царь типа снизошел к пастушке, а пастушка имела наглость отказать.
Л. глядела откровенно злобно, пребывая в уверенности, что капитан добился своего. Я немедленно ей все рассказала. Злобный взгляд сменился недоуменным и, конечно, мне было сказано, что если бы я вела себя поскромнее и не носила таких вызывающих нарядов, то никто бы ко мне не приставал. На что, конечно, было отвечено, что если бы кое-кто меня не подставил, то и т.д. Ладно, помирились кое-как.
Через день-другой появился на заднем плане капитан. Он был тихим, и взляд его, даже метров через 100, доносил обиженную укоризну. Подходить и приставать не пытался. Еще через пару дней, не помню где это было, корабль швартовался довольно далеко от берега и к нему был переброшен длиннейший узкий трап. Я стала беспокоиться о своих веселых, но пожилых и толстых туристах - дядечке, бывшей проститутке с бала, и его жене. "Угадай, сколько я вешу", - спросила она мне как-то со смехом. Сто, ответила я из вежливости. "Ха-ха, 165". "А я, ха-ха, 170,", - прибавил супруг. Но они, ничего, справились, бодро ходили.
Так вот, возвращаюсь я из города и замечаю в конце трапа капитана, приветствующего возвращающихся пассажиров. Когда я приблизилась, он демонстративно встал на самом выходе с трапа и мне, протискиваясь, пришлось проелозить смело декольтированным бюстом по шерстяной с позолотой поверхности его мундира.
