хаос и отсутствие записных книжек

Это Цюрих.
Это сдается внаем.
Но я не буду, пожалуй, снимать.
Мне хватает города. Я позволяю ему свободно пронизывать себя.
Но он мягок. Он оставляет мне меня. Быть может, потому, что город этот хорошо мне известен.
А в квартире я все еще путаюсь, в трех ее комнатах.
Под окном спальни растет гортензия. Над ней нависает что-то вроде акации. Между ними хочется вписать стих.
Но стихов не будет здесь.
Это Цюрих.

Любит ли кто-нибудь Fuessli?

Обычно дают эту репродукцию:

Впечатляюще, но, скорее, нетипично.
Типичный - почти черно-белый, с небольшими инкрустациями золота и рубина.
"Schweigen" ("Молчание") - лицо опущено и закрыто волосами.
Если лицо открыто, слова излишни. Ответ всегда - "Да".

Zuerichsee

В озерах смущает отсутствие соли. Пресность вторична и туманна. Ни капли от вод Потопа.
В этот раз Цюрихзее, впрочем, благодушнее, чем тогда, шесть лет назад, лебеди - прирученней. Один серый среди белых - слишком большой для гадкого утенка.
Он был прав, возможно, Улисс, поселившись на скучной Зеефельдштрассе - 2 шага от озера, к озеру. В полях Елисейских. Но смерть под ножом хирурга - не самый удачный финальный аккорд.
Дожидаемся вожделенного пейзажа, когда по обоим берегам озера густо зажигаются огни, а вода и воздух приобретают одинаковый мимолетный оттенок - индиго с каплей перламутра - и поворачиваем к дому.

путешествия с детьми или стыда не оберешься

1.Надгробие некоего Ulrich'a von Treyvaux.
Под головой рыцаря - дракон, под ногами - лев.
"Почему у него такое длинное ружье?" - постыдно вопрошает дочь. Дитя не знает слова "порох".

2. Позолота и Belle Epoque. Выговариваю старшей дочери, решившей вдруг порезвиться. "Я стараюсь хорошо себя вести", - отвечает и съезжает по мраморным перилам.

любопытная фигура

St. Eligius он же Eloi (590-660).
(meiv, i_shmael, обратите внимание на даты жизни)
Был кузнецом и златокузнецом при дворе Меровингов.
Жития склонны умалчивать, что злобный был святой.
Когда к нему привели подковывать норовистого коня, то, для облегчения трудов, он отхватил коню ногу, подковал и приставил назад, как ни в чем не бывало.
А ведьму, намеревавшуюся помешать чуду, хватил горячими щипцами за нос, да так и держал, не отпускал.