Apr. 14th, 2002
К истокам алфавита
Apr. 14th, 2002 09:05 pmВ маленьком центре эпических тем
Пой метрополии дохлых империй,
Ноты отдельно пиши и стихи.
Если под окнами воют звери,
В этом меньше значения, чем
Если в стекло постучит ветка ольхи,
Пусть и осины. Сиречь, алфавиты
Вязко–растительны, сладко увиты
Всем, чем положено: темным плющом,
Светлым плющом, старой лозой,
Все на фоне оливы.
Зябко? Укройся фамильным плащом.
...Пели поэты, были счастливы,
Были глумливы.
Месяц стоял Мезозой.
Пой метрополии дохлых империй,
Ноты отдельно пиши и стихи.
Если под окнами воют звери,
В этом меньше значения, чем
Если в стекло постучит ветка ольхи,
Пусть и осины. Сиречь, алфавиты
Вязко–растительны, сладко увиты
Всем, чем положено: темным плющом,
Светлым плющом, старой лозой,
Все на фоне оливы.
Зябко? Укройся фамильным плащом.
...Пели поэты, были счастливы,
Были глумливы.
Месяц стоял Мезозой.
(no subject)
Apr. 14th, 2002 11:22 pmТы выстроил ряд, выдающий поэта
Если не в тебе, то в том,
Чем ты должен быть, должен стать.
Хрупки твои палимпсесты,
Стерты до дыр.
Тонкая кожа, покров неуместный,
Не отделяющий мир.
Музы устали шептать, дарят безмолвные знаки.
Заточенность перьев не вечна,
Кончается коль не разладом
Сцены с галеркой —
Бегством слепого певца.
Вот же пергамент! Промой его с хлоркой.
Дальше держи от лица.
Если не в тебе, то в том,
Чем ты должен быть, должен стать.
Хрупки твои палимпсесты,
Стерты до дыр.
Тонкая кожа, покров неуместный,
Не отделяющий мир.
Музы устали шептать, дарят безмолвные знаки.
Заточенность перьев не вечна,
Кончается коль не разладом
Сцены с галеркой —
Бегством слепого певца.
Вот же пергамент! Промой его с хлоркой.
Дальше держи от лица.